Лекция А. Менегетти в Ла Сапиенца: «Мировая хроника научной теории. Онтопсихология»
4 декабря 2010 года Римский университет Ла Сапиенца приглашает профессора Антонио Менегетти провести заключительную лекцию по теме «Мировая хроника научной теории. Онтопсихология»
Этим событием завершился курс «Креативность и Предприятие», который проходил в 2009/2010 учебном году на факультете социологии Римского университета Ла Сапиенца. Курс появился благодаря сотрудничеству между кафедрой социологии под руководством профессора Паоло Де Нардиса и отделением коммуникации социальных исследований под руководством профессора Марио Морчелини при участии Европейской ассоциацией онтопсихологии.
Во вступительной части звучали слова приветствия от президента Итальянской Республики Джорджио Наполитано, министра по делам молодежи Джорджии Мелони и главы муниципальной управы региона Лацио Стефано Дзаппала.
«Этот курс больше, чем высшее образование, - подчеркнул профессор Марио Морчеллини на открытии Lectio Magistralis, - принимая во внимание особенности программы и международную значимость». Именно в биноме «креативность – предприятие» мы можем понять, каким образом развивать будущее и совмещать это с культурными стимулами, предлагаемыми онтопсихологией, которая, как отметил Морчеллини, «является инновационной наукой, находящейся на новом этапе – этапе дальнейших шагов и предложений на будущее…».
Далее профессора университета предоставляют слово профессору Менегетти рассказать об истории возникновения онтопсихологии. «История онтопсихологии очень проста», – отмечает профессор Менегетти. Начинается она в тот момент, когда умы философской мысли XX века опускают руки. «Совсем недавно мы пережили очередной кризис психологии, которая будучи учреждена в международном масштабе, еще несколько лет назад была исполнена возвышающей уверенности в том, что сможет наконец стать вровень с естествознанием (…) В научной объективности были открыты многие примечательные факты, связанные с душевной жизнью человека. Но было ли это уже и всерьез психологией, наукой, в которой мы получаем какое-либо знание о собственной сущности духа (…), о собственном в-себе и для-себя-бытии…?» - отмечал Эдмунд Гуссерль.1
Этот вопрос, оставленный Эдмундом Гуссерлем, ученым, который показал, что все науки оставались ограниченными феноменологией. Он же пытался объяснить Фрейду, Адлеру и Юнгу, что обнаруженное экспериментальным путем тоже является феноменологией, а не «внутренней частью жизненного мира». «Вера в философский и методический идеал, направлявший движения с Нового времени, начала колебаться; (…) контраст между постоянными неудачами метафизики и неуклонным, все более мощным наплывом теоретических и практических успехов позитивных наук возрос необычайно» - указывал Гуссерль в своих работах.
Пройдет время, кризис будет продолжаться, и Маслоу напишет: «От науки, если она хочет помочь положительной самореализации человека, требуется только одно – она должна расширить и углубить понимание природы этой самореализации, ее целей и методов… Наука, как ее обычно понимают ортодоксы, совершенно непригодна для решения этих задач»2
«Ни научные учреждения, ни их работы не являются очевидными и понятными для людей… материальные заслуги науки не являются настолько очевидными…» - отмечал Фейерабенд некоторое время спустя.3
«Во всем этом я стремился найти ответы. Я не считал шизофрению естественной составляющей человека, а расценивал ее как отклонение», – рассказывал профессор Менегетти в “La Sapienza”. «Генетический код человека удивителен, у него есть необыкновенный природный и биологический проект, а следовательно и психологический, полный жизни, уникальности, эффективный для целей самореализации».
Менегетти рассказывал о годах своего академического, научного и клинического образования в передовых университетах, исследовательских центрах и психиатрических клиниках мира. «Я интересовался и встречался с неврологами, психиатрами, посещал занятия Жака Лакана в Париже, Тависток (Тавистокский институт) в Лондоне, студию Юнга во Цюрихе, встречался с последователями Фрейда в Лондоне, с Виктором Франклом в Вене. Я посещал крупные клиники в США, в Баден-Бадене…». Но ни одна из культур и ни одно из прикладных знаний не давало ответа на вопросы. Менегетти рассказывает о годах научных экспериментов и лечении различных психсоматических патологий. О годах теоретического образования. О тридцати пяти годах преподавательской деятельности в Европе, России, Китае, Бразилии.
Об организации научных конгрессов по онтопсихологии, на которых присутствовали мировые эксперты того времени: от профессора Франка Баррона и профессора Алексея Матюшкина до Ролло Мэя и представителей самых влиятельных международных психологических ассоциаций, таких как Международный совет психологов (International Council of Psychologist), Американская психологическая ассоциация (American Psychological Association), Международная ассоциация прикладной психологии (International Association of Applied Psychology).
«Тот факт, что онтопсихология начала изучаться в итальянских университетах, – Менегетти обращается к молодежи в зале, – это огромная удача для студентов, однако куда больший труд будет состоять в том, чтобы эта школа “состоялась”».
Онтопсихология, объясняет Менегетти, раскрыла правила нашего логического человеческого поведения, которые являются естественным наследием. Однако они подвергаются цензуре, блокируются паразитизмом общественной доксы, которая в свою очередь полностью разрушает ту креативность, которой нас одарила от рождения природа.
«Новое понимание онтопсихологии, – писал профессор Альберт Александрович Крылов в начале 2000 годов, – основывается на фундаментальных понятиях онто Ин-се, семантическом поле и мониторе отклонения. В частности, выделение онто Ин-се является основным результатом онтопсихологической практики. Это критерий, на основе которого дается совет для преобразования симптома в успешное действие. Очевидно одно – создан новый тезаурус, способный служить как интеграции собственно психологического знания, так и интеграции психологического знания со знаниями других наук (…) Нельзя не отметить существенное сходство с работой лаборатории Вундта, при этом онтопсихология обладает одним неоспоримым преимуществом – успешным подтверждением в практической деятельности. Все это позволяет надеяться на дальнейшее укрепление позиций онтопсихологии в процессе интеграции наук»4.
Профессор Менегетти завершает свою речь словами благодарности, адресованными профессору Де Нардису и профессору Морчеллини. «Удача для человека – это всегда другой человек».
«В таком переполненном зале, – говорит в завершение профессор Де Нардис, – стало понятно, насколько важным для университета является обретение новых перспектив, и особо важно, что наконец-то в нашем багаже образовательных инструментов онтопсихология заняла важное место. Эта встреча нас серьезно обогатила, и посредством ее мы смогли построить что-то очень значительное».
«Открывается новый период, – в свою очередь продолжил профессор Морчеллини. – То, что сегодня мы имеем здесь, является инновационной культурной атмосферой. Это наша сила. И на этом основании мы сумеем построить более сильный институциональный переход».
1 Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентная феноменология. – М.: издательство «Владимир Даль», 2004. с. 283.
2 Маслоу А. По направлению к психологии бытия.
3 Feyerabend P. Against Method: Outline of an Anarchistic Theory of Knowledge (Фейерабенд П. Против метода: Очерки анархистской теории познания).
4 «Интеграция научного знания и онтопсихология» в журнале Новая Онтопсихология №1/01. – Roma: Psicologica Editrice, 2001.