Искусство? - Да, если это искусство жизни

А.Менегетти

Слово «искусство» чарует и ассоциируется с трансцендентностью. Оно создает аллегорию, придает благородство мысли, чистоту фантазии, дает удовлетворение. У глубоких и чувствительных людей это слово может вызвать множество переживаний. Однако, к сожалению, сегодня мы наблюдаем снижение уровня художественных произведений, профанацию и общее пренебрежение искусством в его классическом, сокровенном и духовном понимании.

Большинство определений искусства, которые дает современная культурология, сводится к двум моментам: искусство как мастерство или сноровка, развитые знанием дела, и искусство как деятельность, направленная на создание художественных произведений [3]. Между тем упускается из виду главное предназначение искусства - воссоздание чистого события. Предметом искусства является эстетически осмысленная форма всего того, что представляет собой жизненный мир. Субъектом, посредником, а также инструментом искусства является Человек художник и зритель [9].

Еще в 60-х гг, ХХ века Р. Арнхейм писал о том, что у ряда представителей современного искусства существует фатальный раскол между идеей и ее конкретным воплощением, и сущность искусства заключается вовсе не в художественной фантазии сюрреалистов, которая является деформацией действительности [1].

«Прекрасное не отличается такими свойствами, которые оставалось бы лишь распознать в предмете, - оно должно быть засвидетельствовано субъективным моментом, а именно возрастанием чувства жизни в гармоническом соответствии способности воображения и рассудка. Перед лицом прекрасного в природе и искусстве оживает вся целокупность наших духовных сил, их вольная игра» [41. Однако если понаблюдать за тем, что происходит с искусством на Западе или в восточно-евразийском мире, то можно отметить обратное движение к «презренной предметности». В результате мы приходим к некой псевдооригинальности, которая и есть самое настоящее пренебрежение искусством.

Уровень некоторых так называемых «художественных выражений» столь низок, что их даже нельзя назвать шизофреническим искусством, поскольку у шизофрении есть своя определенная рациональность и пассажи, которые подчас вызывают изумление. Неспроста фантазии клинических шизофреников в переложении очередного нейропсихиатра становятся сюжетами фильмов, а затем питают фантазии людей по всему миру [5, 12]. По сути, сегодня мы наблюдаем опредмечивание патологии в искусстве, а это есть наихудшая патология, к которой только способно бессознательное по причине утраты человеком контакта с собственным миром жизни [6].

Искусство как таковое, напротив, представлено поистине разумной и креативной спонтанностью, как древнего Востока, так и древнего Запада, где по-настоящему великие художники были также мастерами учения о гуманизме и просвещении [6]. Моя профессиональная подготовка, основанная на изучении наследия итальянского Возрождения ХУI века, сегодня позволяет мне передавать классическую изобразительность той эпохи через неформальный язык, через хроматическую проекцию - внешне беспорядочную, но в действительности имеющую свой психический порядок [9].

Согласно великим принципам искусства дзэн (см. ком мент. 1), художник, минимально используя знак и обладая способностью к прочтению символов, должен суметь передать, например, легкую тень. Или он должен найти язык действия и создать материальную выразительность в образе настолько прозрачном и абсолютном, что образуется пустота, которая, однако, управляет причинностью жизненного события. И этот высочайший модус искусства находится во взаимосвязи с высшим искусством жизни. Иными словами, постижение искусства жизни и искусства жить – это высшая составляющая интегрального нравственного мировоззрения. Это внутренний порядок, основанный на психическом порядке жизни.

Об истинном искусстве можно говорить тогда, когда причинность проявляется в нем не напрямую, а выражается через феноменологию, через различные образы природы, неба, действия. Такое искусство я называю ОнтоАрт - искусство бытия (см. ком мент. 2). Иными словами, это то, как Дао (см. коммент. 3) любит, пишет и создает формы нашего существования, наши модусы и то, как непорочная бесконечность Дао в своей тотальной простоте управляет ограниченными видимыми и в скором времени невидимыми частностями - от обыденных и повседневных вещей, от увядания цветка в осеннем саду до выдающихся универсальных событий. Создавать ОнтоАрт означает уметь прописывать величественность искусства, в котором являет себя Дао в данный момент и в данном месте. Художник - всего лишь посредник, который доносит до восприятия наших органов чувств нечто, что ему удалось ухватить во внутренней сути и видении Дао как такового. Он подхватывает это нечто, переносит его, можно даже сказать, генерирует в виде живописи «самовыражения» (или В других изобразительных формах) так, что это становится посланием, алфавитом, страницей, которую смогут прочесть способные на это зрители.

Художественное произведение не имеет цели само по себе и для себя, однако оно является средством (как и слово), внешней формой, которая опосредует понимание, способность метафизического прочтения Дао. Это и есть ОнтоАрт, в котором, в конечном счете, художник - это инструмент, а зритель способен испытать экстаз и ощутить редкие интуитивные моменты своего жизненного порядка, блаженство простоты бытия в себе самом. У ОнтоАрта бесконечное множество способов выражения, различных техник, но в итоге он всегда призван приобщать к эстетическому удовольствию. Эстетика - это абсолютный момент, который кодируется тем или иным образом для того, чтобы многие другие люди, не обладающие технической художественной способностью, смогли бы прочитать его на внешнем уровне восприятия.
Например, когда я рисую картины в черно-белом исполнении, то для меня это один из моих способов наслаждения участием Дао в существовании. В такого рода черно-белых картинах присутствует минимальное количество знаков черного, но если к ним присмотреться, то они предстанут как светящиеся следы, по которым угадывается присутствие излучающего свет путника, коим является Дао. Иными словами, можно обнаружить внутри себя момент существования, которым мы наслаждаемся и который проживаем. Когда зритель смотрит на картину, у него появляется возможность найти себя самого в этой трансцендентности, которая дает основания его историческому способу существования, и это приносит блаженство. Такой тип картин в черно-белом исполнении обладает классической композицией и уравновешенностью. По сути, белый знак пробивается из элементарности черных знаков и в какой-то момент высекает некий лик, отражающий ментальность. Я говорю об элементарности знаков для нашего целостного восприятия, а не только зрительного. Мы воспринимаем нечто, что порождает внутри нас действие и подтверждает индивидуальную уникальность. Картины такого типа открывают момент чистой трансцендентности, дают заряд, энергию практичному действующему уму для жизни в противоречивой повседневности, которую все люди не прерывно проживают вовне. Все это представляет собой попытку открыть нашему восприятию конкретную реальность, которую призвано достигать искусство.

Подобное искусство также несет удовлетворение и является практически удовольствием, которое восстанавливает принцип лучшего начала, которое заложено в человеке. В истинном искусстве, или в ОнтоАрте, любое произведение является метафорой, показывающей моему экзистенциальному восприятию постоянный контакт с интуицией, которая с точностью подтверждает мое присутствие в любом модусе Дао.

В основе концепции ОнтоАрта лежит следующий посыл: «быть искусством» означает «быть для жизни» [9]. Сущностной целью искусства жизни является достижение полного и гармоничного удовольствия, которое также является смыслом во всех областях (от химии до поэзии, литературы). Но искусство жизни основано также на обучении ремеслу и. практике создания вещей с соответствующим, функциональным результатом для себя и для окружающих. Искусство жизни складывается из поиска, из совершенствования конкретных действий, когда человек оттачивает ремесло, начинает разбираться в чувствах, опирается на установленный прежде всего природой порядок во всем том, что он делает - от наведения порядка в доме до работы в той или иной области, от уборки дороги до принятия закона на уровне парламента [8]. Необходимо всегда обладать точностью порядка, чтобы идти в ногу с тотальным порядком жизни, и ясно, что каждый оператор должен научиться этому на уровне ума, рациональности и своего дела. Это школа, это непрерывная тренировка. По сути, искусство удовольствия есть результат дисциплинированной практики в совершенствовании мелочей повседневной жизни (например, в одежде, обустройстве дома и т. д.). Искусство изни - это исполнение, воплощение на практике того нравственного порядка, который берет начало от тотальности природы (в нашем случае это гуманистический порядок, в том смысле, что мы являемся человеческими существами, а не растениями). На этой основе в дальнейшем нужно привносить в общество обретенный коэффициент ценности, который касается мельчайших частностей: от того, как построить автомобиль, до того, как создать кулинарное блюдо. Успешное действие является логическим следствием хорошо сделанных малых дел. Искусство жизни состоит в постоянном обладании этой пунктуальной элегантностью внутреннего духа, в придании совершенства своим маленьким и одновременно великим внешним действиям.

Безусловно, необходимо учитывать, что искусство подвергается воздействию тревоги, жесткого импульса, направленного на борьбу с любой формой капиталистической и идеологической ригидности. Искусство в определенном смысле стало орудием противодействия, восстания массы людей, которые хотели разрушить старый мир, скрытый за любой формой религиозной, философской, научной, промышленной, политической, экономической диктатуры. Так была разрушена «монолитность» искусства, свойственная при адаптации к системе в прошлые века. Казалось, так происходит освобождение искусства и появляется возможность для всех использовать его в свободной и спонтанной форме без действия фильтра диктаторской категории какой-либо идеологии прошлого [2].

Все это могло бы иметь ценностный аспект, если бы искусство затем не превратилось в «караван-сарай», приютивший все низменное и больное, все отбросы интегрального гуманизма. Первый встречный получил доступ к искусству, но никто не сказал входящему вытирать ноги, перед тем как войти в мир искусства, уважать окружающих. Пострадала категория прекрасного, какой она была сформирована сотнями художников Востока и Запада за многие века и которая представляла собой идеалистическое спасение ценности духа каждого человека. Иными словами, не было различия между тем, что представляет собой систему, и тем, что является подлинной сутью искусства. В конечном счете, сегодня нас окружает «искусство отбросов», где любая мусорная свалка может стать площадкой и музеем для обычного безобразия шизофрении, патологии и самых худших отклонений, которые затем устанавливаются в качестве символических предшественников искусства. Естественно, что это способствовало развитию коммерциализации искусства и установлению диктатуры банков. Искусство вступило во всемирный траст, где в фикции, в символе социально-политического идеализма инструментом стало «тотальное отсутствие», называемое, однако, искусством и созданное критиками (не важно, сколько им заплатили), которые распространили страсть к наживе на всем чем угодно, что может быть объявлено искусством в действующей экономической системе. Это произошло прежде всего в Англии, США, Японии, разных странах Европы [3, 11].

Можно согласиться с Ж. Бодрийяром, который называет современное искусство ничтожным и пишет о том, что' на деле вместо искусства мы имеем «автоматически функционирующую рефракцию банальности» [2]. Следует констатировать упадок искусства, поставить диагноз отторжения, отвращения. Однако все уже было запрограммировано и диагностировано Пьеро Мандзони в 1961 году, когда он поместил «Дерьмо художниках» в консервную банку (при этом использовал ась гипсовая имитация) [Ю]. Это «искусство» представляет завистливое бессилие Пьеро Мандзони быть каким бы то ни было художником. Однако, с другой стороны, он представил точное определение наглости разрушения искусства и дал право на выражение любой гипотезы разрушения искусства.

Помимо всех художественных пустословий, территориального и коммерческого интереса, крупных инвесторов и банкиров, за которыми закрепились также бюрократические институты, можно отметить, что практически повсюду установилась демократия и рыночные отношения. Было разрушено все то, что могло рассматриваться в качестве основы художественной пропорции.

На самом деле искусство изменяется в соответствии с духом культуры народа, следовательно, нужно задавать все новые пути переменным исторического обновления духа, принимая его и чувствуя его вдохновение, формализуя его в символ, который придаст аутентичность нашему существованию сегодня, оставаясь в неразрывной связи с высшим бытием. В действительности, искусство - это бескрайний замысел, который затем формализуется в сложном соединении: у него есть свои планы и хроматизм, своя знаковость, предметность и воображение, но, тем не менее, оно должно в итоге установить посредничество между бытием и существованием, между трансцендентностью и исторической реальностью. Я могу принять и вещественность "arte роverа", но только в его простоте выражения. Также как в искусстве дзэн - от минимального, правильно расположенного в пространстве знака можно ощутить необъятность Дао.

Когда я начал увлекаться неформальным искусством, я понял, что уход от изобразительности позволяет выразить гораздо более сильную динамику и вдохновение по сравнению с изобразительным искусством, в котором я всегда наблюдал нетерпимое к инаковости толкование искусства. В неформальном искусстве я могу создавать метафоры и аллегории, в то время как изобразительное искусство, даже самого высочайшего уровня, сдерживает меня. В неформальном искусстве у меня, напротив, есть возможность уловить открытое символическое начало, которое дает уникальность динамики, но она является нарастающей динамикой множества других, которыми могут быть море, лодка, женщина, полет и т. д. Я принял неформальное во всех его бесконечных способах выражения, в творчестве классиков современного искусства - ранние Пикассо, Дали, Марк Шагал, Пауль Клее. Впоследствии все они пришли к крайней степени патологии (в том числе к шизофрении), то есть те, кто сначала были великими посредниками, в итоге закончили болезнью.

У художника может быть любая техника и способ выражения, у каждого могут быть свои предпочтения, однако основополагающим и обязательным условием являются личностные изменения. Любое произведение в своем формальном единстве должно выступать символом, знаком, несущим значение моему «здесь и сейчас». И таким образом иметь связь с потусторонним (трансцендентным) миром, в котором бытие универсально и является имманентной идеей, вызывающей фатальную притягательность в создании произведения искусства, тренировки способности к возвышенному, осуществлению постоянного, непрерывного развития, открытого бесконечности. Поэтому искусство прежде всего должно обладать совершенством, структурировать соответствующим образом метафору посредничества от существования к бытию. Существование полиморфно, а бытие - бесконечно, поэтому есть пространство для выражения любого персонализма, любой индивидуальности, и можно великолепно сочетать неповторимость индивидуального гения и созвучие открытого блаженства с бесконечностью, что дарует здоровье. Следовательно, нужно выстраивать возрождение на гуманистической основе нашего мира, который является частью универсума, еще не познанного и чарующе притягательного.

Это и является функцией искусства - осуществлять трансцендентность, обучать тому, как открывать трансцендентность, но не для того, что бы избегать проблем, как это происходит у религиозных людей, которые фиксируются на документальном подтверждении и историческом откровении. Речь идет об открытой, свободной, жизненной трансцендентности, у которой нет никаких рамок, потому что бытие существует за пределами любого храма, любой модели или слова. Несмотря на то, что оно образует множество индивидуаций, оно всегда взывает к округлой простоте самого себя. И тогда нужно не отрицать, а начать сначала. Предпосылки к тому лежат в исторических примерах любого так называемого «классического искусства», где изначально главной является природа, а гений – это эволюционное метафорическое начало, выраженное бесконечным количеством способов [9].

Комментарии:

1. Следует вспомнить о глубине школы дзэн, поскольку искусство всегда связано с высшей философией жизни. Этимология слова дзэн восходит своими корнями к санскритско-палийскому термину «дхьяна/джхана» и переводе означает «сосредоточенность, размышление, умственное сосредоточение». Согласно доктрине дзэн, художник в своих произведениях передает истину. Но истина - по дзэн - это Будда. И если Будда вездесущ, то он находится всюду: и в сердце человека, и в каждом уголке природы. Чтобы отразить реальность, художнику нужно прочувствовать дух жизни, слиться с окружающими его вещами, испытать единение с природой. Художник должен не копировать вещи, а выражать свой внутренний мир, свое видение действительности и каждого отдельного ее элемента - животного, дерева, цветка, тростинки, травинки и т. Д. Согласно дзэн, единица является, с дной стороны, совершенством, а с другой - воплощением всеобщности. Отсюда стремление искусства дзэн к единице, минимальному использованию знака [13].
2. В данной статье речь идет именно о философском понимании ОнтоАрта, как представлении об онтическом измерении искусства, отражающем смысл подлинного искусства, где художник является посредником между бытием и существованием. «Весь ОнтоАрт - это философия жизни, практика эстетического удовольствия в мирском воплощении. ОнтоАрт есть восстановление метафизики в существовании.» [9]. С середины 70-х годов оформляется также художественное направление ОнтоАрт, основателем которого является А. Менегетти. На сегодняшний день художественное направление ОнтоАрт официально в мире представлено Ассоциацией «Международная Школа ОнтоАрт» (Италия).
3. В данном случае под Дао подразумевается присутствие тотального бытия.  Дао (от кит. - Бог, путь, разум, слово, логос, смысл) - одно из важнейших понятий китайской философии. Согласно философии Лао-Цзы, Дао означает всеединое. Оно не имеет ни имени, ни формы; неслышимо, невидимо, непостигаемо, неопределяемо, но совершенно. Оно покоится и, однако, все время движется. Само оно не изменяется, но является причиной всех изменений. Оно вечно единое, неизменное, непреходящее, существующее всегда и во веки веков. Оно корень всего, мать всех вещей. «Человек зависит от земли, земля - от неба (космоса), небо - от Дао, а Дао - от себя самого» [14].

Литература

1. Arnheim R. Arte е регсеziоле visiva. - Milano: Feltrinelli, 1962.
2. Baudrillard J. Les mots de раssй. - Pauvert, Dйрагtаmеnt des Editions Fayard, 2000 (trad. it. S. Ое Amicis, Parole chiave, Armando, Roma, 2002).
3. Encyclopedia of Postmodernism// ed. Taylor У.Е., Winguist С.Е. - London:  Routledge, 1999.
4. Heidegger М "The Origin of the Work of Art". Basic Writings. - New York: HarperCollins, 2008, pp.l43-212. (на рус. Хайдеггер, М Исток художественного творения. - М.: Академический проект, 2008)
5. Meneghetti А. Cinelogia Ontopsicologica. - Roma: Psicologica Ed., 2008 (на рус. Менегетти А. Онтопсихологическая синемалогия. - М., 2008).
6. Meneghetti А. Dall'Umanesimo storico all'Umanesimo регеппе. - Roma: Psicologica Ed., 2010 (Менегетти А. От гуманизма исторического к гуманизму вечному. - М., 2011).
7. Meneghetti А. Dizionario di Ontopsicologia, - Roma: Psicologica Ed., 2001 (на рус. Менегетти А. Тезаурус. Словарь онтопсихологических терминов. - М., 2010).
8. Meneghetti А. L'arte di vivere dei saggi. - Roma: Psicologica Ed., 1992. (на рус. Менегетти А. Мудрец и искусство жизни. - М., 2010).
9. Meneghetti А. OntoArte. Iп-Sи dell'Arte. - Roma: Psicologica Ed., 2000 (на рус. Менегетти А. ОнтоАрт: Ин-се искусства. - М., 2010).
10. Piero Manzoni, exhibition catalogue, Serpentine Gallery, London 1998.
11. Sgarbi V. Оа Giotto а Picasso. Disorso sulla pittura. - Rizzoli, 2003.
12. Wedding D., Boyd МА., Niemic R. М Movies and Mental Illness. Using Filrтis to Understand Psychopathology. - Hogrefe Publishing, 2010.
13. Пронников НА., Ладанов И.Д. Японцы (этнопсихологические очерки). Издание 2-е, исправленное и дополненное. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985.
14. Философский энциклопедический словарь, 2010.