Политологические заметки на полях «Психосоматики» А. Менегетти: Опыт междисциплинарности
Ольга Тынянова (кандидат политических наук, эксперт по проблемам народонаселения Академии гуманитарных исследований РФ.)

Опубликовано: «Ценности и Смыслы» №2/2011

В статье представлена авторская позиция по поводу соотношения и взаимного влияния вклада в здоровье человека, его целеполагания и социально-политических реалий.

Как ранее, так и ныне и, по-видимому, впредь важнейшими целями и смыслом существования государства как социально-политического института остаются забота о территории и населении – об их количестве и качестве. В последнем случае такая забота подразумевает наличие вполне прагматической (по крайней мере для самого государства) обратной связи: лишь достаточно высокие показатели количества и качества населения способны обеспечить существование (в том числе и защиту) конкретного государства на данной территории. Не случайно в общественном сознании картины «человекозамещающего» «машинного будущего», созданные фантастами середины второй половины ХХ в., в ХХI веке оказались вытесненными всеобщей озабоченностью состоянием человеческого капитала, который, согласно экспертам Всемирного банка, включает затраты семей на питание, одежду, жилища, образование, культуру, здравоохранение, а также расходы государства на эти цели [1]. При этом, согласно экспертам ВОЗ, «здоровье есть состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней или физических дефектов», состояние, которое для всех стран мира оказывается на 50% зависящим от образа жизни (остальными факторами являются наследственность – 20%, окружающая среда – 10-15% и система здравоохранения – 10-15% [2, с. 5]). Впрочем, еще в 1873 г. русский врач Г. А. Захарьин показал, что изменение образа жизни может вызвать значительное ухудшение состояния здоровья вплоть до полной деградации личности [3]...

Несомненно, понятие «образ жизни» включает не только социально-экономическую и социокультурную, но и психологическую составляющую. Почти за двести лет, прошедших с 1818 года, когда немецким психиатром И. К. Хайнротом впервые был употреблен термин «психосоматика», в современной медицине сформировался целый раздел, представленный клиническими, психологическими, эпидемиологическими и лабораторными исследованиями, «которые освещают роль стресса в этиопатогенезе соматических заболеваний, связь патохарактерологических и поведенческих особенностей с чувствительностью или устойчивостью к определенным соматическим заболеваниям, зависимость реакции на болезнь (поведения в болезни) от типа личностного склада, влияние некоторых методов лечения ... на психическое состояние [человека – О. Т.]». [4]. В отличие от психологов и психоаналитиков современная практическая медицина, признавая всю значимость влияния душевного состояния пациента при соматической патологии на течение и исход заболевания, по-прежнему относится к психосоматике более чем сдержанно, часто включая ее в состав альтернативной медицины (наряду с акупунктурой, биоэнергетикой и т.п.) [4, 5, 6]. Государственное же управление и вовсе обходится без «базового психосоматического образования». А жаль, тем более что именно в плоскости психосоматики пересекаются, подобно параллельным прямым в неэвклидовой геометрии Лобачевского, квантовая физика [7], семантика как раздел языкознания, информатика [8], философские (онтологические и этические) концепции счастья, социально-экономические составляющие «человеческого капитала», теории социального пространства и его полей [9].

Ярчайшим примером подобного пересечения можно считать и переведенный в 2004 г. на русский язык фундаментальный труд основателя онтопсихологии А. Менегетти «Психосоматика», и публикуемую в настоящем номере журнала «Ценности и Смыслы» его статью «Формы поведения “Я” ситуациях патологии». Нет смысла (да и возможности) пересказывать и обильно цитировать трехсотшестидесятистраничное издание, однако без нескольких цитат все же, по-видимому, не обойтись.

«Любая биологическая система, – отмечает Менегетти, – может быть рассмотрена с двух точек зрения: прежде всего она получает от внешнего мира энергию, как питание или солнечное излучение, а затем информацию. Однако современная наука понимает, что энергия, несмотря на свою огромную значимость, вторична, а информация первична. Информация – это модус действия, то есть это направляющая энергии, энергетическое направление в энергии “форма в действии”; это не вторичная внешняя, лингвистическая форма, а душа, запечатлевшая действие, энергию. Научный опыт свидетельствует о том, что информация поддается количественному измерению. Это качество, не существующее без количественного измерения, более того, это квантовая мера. Любая информация неизменно вызывает – пусть и незначительный – рост энергетической совокупности какой-либо субстанции. Любая информация предполагает энергетическое изменение, которое нуждается в поддержке и, в более широком смысле, в языке, природа которого может быть весьма разнообразна... Информация в качественном отношении обладает собственной семантической ценностью, которая в онтопсихологии выражается в виде усиления или расширения идентичности индивидуаций. Ценность или качество какой-либо энергии определяется индивидуацией ... » [10, с. 47-48].

Так социальная реальность оказывается «суперпозицией полей» – физических (Менегетти говорит о взаимодействии индивидов в магнитном поле – не только Земли, но и планет Солнечной системы и всей Вселенной [10, с. 66], – а также о взаимодействии индивидуальных магнитных полей: «Индивидуация становится силовой точкой в средовом и языковом поле, в некоей совокупности подобных ей силовых точек, клонирующих стереотипов, вместе образующих определенный вид магнитного поля» [10, с. 22]), социальных (заданных векторами социальных действий) и семантических (семантическое поле – информация, структурирующая органы» [10, с. 281]; болезнь – вид языка, на котором организм общается с заболевшим, а тот, в свою очередь, со своим социальным пространством, но существует еще и «великий язык космоса, который представляет собой внутреннее взаимодействие, структурное приспособление нашего индивидуального организма» [10, с. 66]). Так возникают логические связи между психосоматическими заболеваниями и юнговской теорией архетипов (у Менегетти в публикуемой на страницах журнала статье «основой энергии является образ»): «... онтопсихологический опыт со всей очевидностью раскрывает дихотомию между лингвистическим использованием слова и смыслом природной интенциональности. Человек говорит, пользуется образами, код которых задан традициями и историческими структурами. Поэтому данные образы не совпадают с взаимодействиями, реально происходящими на социально-биологическом уровне существования» [11, с. 7], – и, далее, как это отмечается в публикуемой статье, с информационной (и в целом, социальной) политикой: «В понятие “трансверсальная коммуникативная семантическая информация” включаются также СМИ, которые являются крупнейшими “нейротрансмиттерами” несчастья и болезни, потому что преподносят информацию определенным образом так, что новость начинает вызывать любопытство. Разумеется, за этим стоят крупные фармацевтические компании». В скобках заметим, что создаваемый и тиражируемый СМИ modus vivendi в немалой степени формирует «питательную среду» для распространения отдельных «болезней цивилизации»: так, по Менегетти, СПИД, являющийся «инфекционным заболеванием, которое получило распространение по причине изменений в системе морали и информации», есть не что иное, как «феномен умственной патологии». «Часть человечества использует удовольствие как навязчивость, что проявляется прежде всего в сексе... Природа дает удовольствие как функцию жизни, поэтому использовать его как закрытую в самой себе цель означает отрезать самого себя от этой функции. Более того, удовольствие всегда связано с экзистенциальной заслугой, заработком творческого саморасположения. Теряя удовольствие как функцию жизни, субъект сам отравляет собственную иммунную систему» [10, с. 285].

В этой связи нельзя не отметить и то, что наблюдающийся в постсоветской России рост наркомании и корреляцию данных по распространению СПИДа с высокими региональными показателями больных с впервые установленным диагнозом «наркомания» [12] отечественные эксперты связывают с ростом наркомании и разрушением как традиционных культурных (цивилизационных) ценностей россиян, действовавшей в советские годы системы воспитания, так и, по выражению И. Кобзона, «инфраструктуры молодежного и детского самоуправления» [13].

В то же время здесь напрашивается параллель не только с ценой утраты этического наполнения категории «счастье» в европейской традиции (счастье одних индивидов связано со счастьем других через нравственные отношения между ними, через посредство счастливого общества [14, с. 288]) и традиции ислама (в частности, по аль-Фараби, «цель политической философии – установив, что такое истинное счастье, укрепить в людях и их городах добродетели и способствовать совершению добрых поступков» [15, с. 304]). Возникает и вопрос о двух различаемых еще в древнегреческой этике составляющих счастья – об эвтихии, т.е. благоприятствующих обстоятельствах, благосклонности судьбы, и эвдемонии, т.е. способности эту благосклонность чувствовать («чувство счастья», зависящее не от достижения определенных благ, а от внутренней способности человека быть счастливым), точнее, вопрос о том, может ли государство – политический институт или конкретное государство (а также политик, партия, идеология) сделать человека (общество) счастливым? Как представляется автору, цена подобного ожидания от гоббсовского левиафана тем более страшна и развращающа (в том числе и в первую очередь для него самого), что оно, это ожидание, не только, как правило, порождено сверхпатерналистской политической культурой (аналогом пары «сверхопека – инфантилизм» в комплексе «мать – дитя»), но и порождает таковой в полном соответствии с логикой «порочного круга». Другое дело, что современный левиафан, соглашаясь с ролью «ночного сторожа», не может оказаться социальным государством (каковым мог бы быть даже в роли «страхового агента» при всесильных, но чувствительных к экономическим кризисам ТНК), т.е. создать минимально возможные условия для того, чтобы его граждане чувствовали себя счастливыми, а публичные политики и политические менеджеры получали дополнительные «психосоматические дивиденды» (поскольку хорошо известно, что из трех возможных социальных ролей – «жертвы», «палача» и «спасателя» – последняя наиболее психологически выгодна и наименее опасна для здоровья).

Различия между фактом достижения благ (эвтихией) и способностью чувствовать счастье (эвдемонией) заложены и в «законе параллелизма» Менегетти. Формулируя его, исследователь отмечает: «По закону параллелизма период между конфликтом и его соматическим преобразованием может варьироваться от нескольких дней до нескольких лет. Время переходного периода от психического к соматике обычно определяется либо ситуацией, послужившей причиной срыва, либо травматической средой, усиливающей травму, то есть допускающей слияние высшей и вытесненной энергии, а также способами реакции, уже ставшими типичными для субъекта. Тяжесть происходящего в окружающей реальности определяется не ее объективными причинами, а тем, как она воспринимается субъектом. Если после различных попыток субъекту не удается справиться с проблемой и он решает повременить с этим, то возникает скрытый конфликт. Внешне кажется, что решение найдено, проблема улажена, но на самом деле она становится бессознательной, смещается, скрывается между психическим и соматическим. Следовательно, на следующей стадии болезнь проявляется параллельно с психическим напряжением, которое, как предполагается, вызвано физическим недугом. В этом случае действительным решением проблемы становится смерть, не поможет даже хирургическое вмешательство, так как динамика на психическом уровне будет продолжаться, а болезнь – неумолимо развиваться» [l0, с. 26-27]. По-видимому, именно подобного рода психосоматические явления сопровождают процесс смены элит, отчего политическая история представляет собой не только «кладбище элит», как хладнокровно констатировал В. Парето, но и собственно человеческие кладбища, свидетелями чего довелось стать и нынешнему поколению россиян. Так снова возникает лейтмотив социального государства эпохи глобализации – государства-«страхового агента», на сей раз страхующего своих граждан от рисков, как правило, злокачественных и не только в переносном, но и в прямом смысле слова, порождаемых обидой из-за утраты возможностей (т.е. утраты разнообразия этого необходимого условия выживания биологической системы).

«Те эмоциональные конфликты, которые считаются в психоанализе основой психоневроза и первичной причиной некоторых функциональных и органических нарушений, – писал Ф. Александер (1891-1964), американский психоаналитик, один из основоположников психосоматической медицины, в конце 40-х – начале 50-х гг. развивший и систематизировавший идеи этого направления научного знания, – возникают в процессе нашего ежедневного существования в результате контакта с окружающим миром. Страх, агрессия, вина, фрустрируемые желания, будучи подавляемыми, приводят к хроническому эмоциональному напряжению, нарушающему функционирование внутренних органов. Из-за сложности нашей социальной жизни многие эмоции не могут быть выражены свободно через произвольную активность, а остаются вытесненными и в конечном счете направляются по неверному пути. Вместо того чтобы выражаться через произвольные иннервации, они воздействуют на вегетативные функции, такие как пищеварение, дыхание и кровообращение. Подобно тому, как государства с неудовлетворенными внешними политическими амбициями часто переживают внутренние социальные потрясения, человеческий организм также переживает расстройство своей внутренней политики – вегетативных функций, если нарушается его контакт с внешним миром» [16, с. 41].

Сравнение более чем красноречиво – тем больше оснований задуматься над тем, что не только здоровье государства есть гарантия здоровья его граждан, но – коль скоро верно утверждение А. Менегетти: «Болезнь всегда представляет собой стратегический ответ на потребность субъекта. Для того, чтобы основательно понять болезнь, мы должны познать ее динамико-волевые мотивы. ... Больной обладает властью жизни, но, будучи инфантильным и невежественным, некомпетентно распоряжается ею» [10, с. 113], – здоровье и потребность субъекта, его «власть жизни» есть гарантия здоровья государства.

Список литературы:

  1. Нестеров Л., Аширова Г. Национальное богатство и человеческий капитал // Вопросы экономики. №2. 2003.
  2. Ступаков И. Н., Гудкова Р. Г. и др. Здоровье России: Атлас / Под ред. Л. А. Бокерия. – М.: НЦССХ им. А. Н. Бакулева, 2005.
  3. Захарьин Г. А. Здоровье и воспитание в городе и за городом. – М., 1873.
  4. Елисеев Ю. Ю. Психосоматические заболевания. Справочник. 2003. с. 5. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.booksmed.com/psixiatriya-psixologiya/454-psixosomaticheskie-zabolevaniya-eliseev.html.
  5. Смулевич А. Б. Психосоматические расстройства (клиника, терапия, организация медицинской помощи) // Психиатрия и психофармакотерапия. 2000.
  6. Белялов Ф. И. Психосоматические связи при заболеваниях внутренних органов: Часть 3 // Клиническая медицина. №6. 2007. №6. с. 19-21.
  7. Данилевский И. В. Структуры коллективного бессознательного: Квантовоподобная социальная реальность. Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: КомКнига, 2005.
  8. Колин К. К. Феномен информации и философские основы информатики // Alma mater (Вестник высшей школы). №11. 2004; Колин К. К. Философские проблемы информатики. – М.: Бином, Лаборатория знаний, 2010.
  9. Бурдьё П. Социология социального пространства / Пер. с франц. – М.: Институт экспериментальной социологии. – СПб: Алетейя, 2005; Бурдьё П. Социальное пространство: поля и практики / Пер. с франц. – М.: Институт экспериментальной социологии. – СПб: Алетейя, 2005; Докторович А. Б. Основы теории моделирования социальных взаимодействий, отношений и полей // Пространство и Время. № 2. 2010.
  10. Менегетти А. Психосоматика / Пер. с ит. ННБФ «Онтопсихология». – М.: ННБФ «Онтопсихология», 2004.
  11. Менегетти А. Тезаурус: словарь онтопсихологических терминов / Пер. с ит. ННБФ «Онтопсихология». – М.: ННБФ «Онтопсихология», 2006.
  12. Регионы России. Статистический ежегодник. – М.: Росстат, 1998-2009; Социальный атлас российских регионов // сайт Независимого института социальных исследований [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.socpol.ru.
  13. Культура против терроризма – законодательное обеспечение мобилизации культурного потенциала общества на борьбу с терроризмом. Материалы «круглого стола». Комитета Государственной Думы РФ по культуре 7 апр. 2005 г. // Сайт Издательского Дома «Литературная газета». http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg172005/Polosy/11_1.html. 2005. Вып. № 17-18.
  14. Этика. Энциклопедический словарь. Под ред. Р. Г. Апресяна и А. А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2001.
  15. История этических учений: Учебник / Под ред. А. А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003.
  16. Александер Ф. Психосоматическая медицина. Принципы и практическое применение / Пер. с англ. С. Могилевского. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002.

* Статья публикуется с разрешения редакции журнала «Ценности и Смыслы» (№2/2011).