Эмоциональная культура как фактор активизации здоровьесозидающего потенциала личности. Р.М. Давлетшина, А.Г. Маджуга1/ Журнал «Alma mater» (Вестник высшей школы) Специальный выпуск «Премия Менегетти – 2012», 2012

Проанализирована взаимозависимость современных социально-экономических условий и нарастание стрессового давления на человека. Определены факторы психоэмоционального состояния, приводящие к нарастанию негативных внутрипсихических факторов, сказывающихся как на телесном, так и на психологическом здоровье. Предложены способы работы с собственными эмоциональными состояниями.
Ключевые слова: фрустрация, эмоциональное выгорание, стабильный качественный профессиональный рост, ресурсы личности, адаптированность к современным условиям.

Современные социально-экономические условия порождают нарастание стрессового давления (как биологического, так и социального характера) на человека. Субъективно это давление и связанная с ним фрустрация важнейших телесных, психических и экзистенциальных потребностей переживается как негативное психоэмоциональное состояние, переходящее от конкретных эмоций к устойчивому настроению вплоть до эмоционального выгорания и связанной с этим депрессии.

При этом современная западная культура не предлагает человеку иных способов работы с собственными эмоциональными состояниями, кроме сдерживания поведенческих проявлений и подавления самих субъективных переживаний, если они нежелательны для человека или социума [17]. Все это приводит к нарастанию негативных внутрипсихических факторов, сказывающихся как на телесном, так и на психологическом здоровье человека.

Напротив, человек, способный к стабильному качественному профессиональному росту, достигающий оптимальных результатов деятельности без ущерба для своего здоровья, является более адаптированным к современным условиям. Такая личность не только обладает значительными наличными ресурсами, но умеет их экономно расходовать и наращивать собственный здоровьесозидающий потенциал, т.е. создавать условия для поддержания и укрепления собственного здоровья.

Ресурсы личности в той или иной форме отражаются в определенных стратегиях и уровнях активности, в то время как потенциал накапливается, развивается нередко в скрытой от наблюдения форме и только после этого обнаруживается в актуальной ситуации. Потенциал существует именно как скрытая возможность, актуализирующаяся только при определенных обстоятельствах, условиях (Н.А. Коваль, Р.П. Мильруд, К.В. Петров и др.). Соответственно, здоровьесозидающий (или здравосозидающий) потенциал оптимально проявляется в среде, направленной на созидание здоровья во всех аспектах — информационно-идеологическом, социально-поведенческом, пространственно-экологическом. Актуализация этого потенциала проявляется в феномене наличного здоровья человека.

Здоровьем мы называем такое состояние человека как целостного био-психо-социодуховного существа, которое обеспечивает гармоничное сосуществование с предметной, биологической и социальной средой, осмысленность бытия и возрастание возможностей осознанной и ответственной самореализации в мире. Это состояние детерминируется степенью усилий человека в наращивании своих жизненных сил и обеспечивает формирование устойчивых моделей здравосозидательного поведения и деятельности, направленной на гармонизацию отношений человека с самим собой и миром.

На этой основе здоровьесозидающий потенциал мы определяем как динамическую систему представлений о предпочитаемой модели (идеальном образе) физического и психического здоровья и о собственном ресурсном обеспечении, а также средствах и способах его наращивания. Эта модель обусловливает биологические и социальные возможности человеческого существа, границы которых определяются только в процессе их превосхождения. Следовательно, здоровьесозидающий потенциал — это соприродная человеку возможность развития и усиления способностей в ходе творчества, направленного на внешний мир и самого себя. Раскрытие внутренних механизмов наращивания здоровьесозидающего потенциала личности, понимание детерминант этого процесса позволит выйти на новый уровень управления ресурсами здоровья вообще.

Следует отметить, что, несмотря на значительную востребованность специальных технологий по управлению состоянием здоровья, процессами сохранения и наращивания потенциала здоровьесозидания, эта проблема недостаточно представлена в психолого-педагогической литературе. При всех видимых перспективах изучения возможностей наращивания здоровьесозидающего потенциала личности в отечественной психолого-педагогической литературе сравнительно немного исследований, посвященных этой проблеме.

В зарубежной психологии существуют разноплановые концептуальные подходы к пониманию причин отношения человека к своему здоровью и здоровьесозидающему поведению. Анализ существующих теорий и концепций, отражающих активность личности в отношении своего здоровья, таких как модель убежденности [20], теория защитной мотивации [21], теория обоснованного действия [22], модель здравого смысла и саморегуляции [23], концептуальная модель самоменеджмента [24], расширенная модель параллельного процесса, когнитивно социальная процессуальная модель здоровья (C-SHIP) [25], социально-экологическая теория, транстеоретическая модель [26] позволил нам выделить основные категории здоровьесозидания.

К этим категориям относятся: валеологическая установка, метакогнитивные способности и аффективная самоатрибуция [11]. Каждая из категорий динамична и имеет направление в своем развитии, т.е.является вектором в наращивании здоровьесозидающего потенциала личности. Рассмотрев взаимодействие данных категорий, мы получили трехмерную (или векторную) модель здоровьесозидающего потенциала личности [11].

Категория «вектор» рассматривается нами как элемент психологического пространства личности, обладающий направлением и дихотомическими проявлениями. Вектор может быть свободным (эквивалентным) и фиксированным с другим вектором. Так, например, аффективная атрибуция и метакогнитивные способности — это связанные или фиксированные векторы. Возможность движения по вектору задает как ограничения, так и преимущества в развитии здоровьесозидающего потенциала. Необратимость процесса развития и удержания потенциала возникает при прохождении нулевой точки к отрицательному полюсу дихотомии вектора и определенной степени удаленности от нее. Движение по векторной модели определяет психологическое пространство личности. Психологическое пространство личности мы понимаем как субъективно значимый фрагмент бытия, отражающий самосознание индивида и субъективную картину мира и определяющий социальную активность.

Под метакогнитивными способностями мы будем понимать индивидуальные особенности личности (когниции второго порядка), позволяющие индивиду отражать, оценивать и осознанно (неосознанно) управлять собственной когнитивной системой при оценке результативности или построении прогностической модели здоровья. При этом содержательное поле метакогнитивных способностей включает: отражение (метаатрибуция), оценивание (метасамооценка), управление (метакопинг) собственной когнитивной системой (этот вектор субъективно может быть описан вопросом: «На что я воздействую?»).

Второй компонент-вектор — валеологическая установка — определяется нами как психологическое состояние предрасположенности субъекта к активной позиции в отношении удержания и наращивания объема собственного здоровьесозидающего потенциала.

Вслед за Д.Н. Узнадзе в валеологической установке мы будем различать два типа — первичную и вторичную. 

Первичная валеологическая установка создается на основе потребности в сохранении здоровья и обусловливает возникновение активности в повышении ранга ценности «здорового образа жизни» в общей системе ценностей личности («Что я хочу иметь?»). Фиксированная валеологическая установка образуется на основе доминирующей потребности в наращивании потенциала в условиях ситуации угрозы деформации здоровьесозидающего потенциала. Как правило, это связано с невозможностью его реализации в результате устойчивого негативного воздействия внешней социальной или экологической среды.

Третий компонент-вектор — аффективная атрибуция — рассматривается нами как когнитивно-личностное образование, включающее: доминирующее эмоциональное переживание в отношении собственной желаемой модели физического и психического здоровья; самоатрибуции возникающих аффектов, осознанные (неосознанные) искажения атрибуции, позволяющие индивиду определить и объяснить (путем приписывания причин) собственное эмоционально-аффективное отношение к здоровьесозидающему потенциалу (субъективно: «Что я чувствую и почему?»).

Эмоциональная самоатрибуция отражена в большинстве теорий и моделей, связанных с преодолением отрицательных эмоций, вызванных угрозой здоровью и одновременно убежденностью в собственной компетенции в отношении эффективных защитных форм поведения.Так, например, в модели параллельного процесса (Extended Parallel Process Model) деятельность в отношении сохранения своего здоровья связывается либо с превышением уровня угрозы здоровью, либо с уменьшением отрицательных эмоций.

Рис. 1. Векторная модель здоровьесозидающего потенциала личности

На рис. 1. представлена векторная модель здоровьесозидающего потенциала личности в графическом отображении.

Изначально описанные выше три вектора составляли, как было отмечено выше, самодостаточное трехмерное пространство здоровьесозидающего потенциала. Однако в дальнейшем стало понятно, что можно добавить еще одно пространство, которое су-
щественно дополняет имеющуюся модель, придавая ей еще большую объемность. Это пространство образовано совокупностью контекстов, в которых существуют и рассматриваются указанные векторы здоровьесозидающего потенциала личности.

В последнее время понятие «контекст» все чаще используется как научный термин, означающий не столько собственно-текстовое окружение изучаемого объекта (фрагмента текста), сколько расширительно-семиотически как знаковое окружение некоторого объекта (также понимаемого как знак), задающее смысл этого объекта. В результате переосмысления феномена контекста в теории речевых актов, теории коммуникации и психолингвистике к 1980-м гг. оформилось понимание контекста как психологического понятия.

Согласно классическому определению А.А. Вербицкого, психологический контекст — это система внутренних и внешних факторов и условий поведения и деятельности человека как субъекта, влияющих на особенности его восприятия, понимания и преобразования конкретной ситуации, определяющих смысл и значение этой ситуации как целого и всех входящих в это целое компонентов [4]. При этом условно выделяют внешний контекст (предметной и социальной ситуации) и внутренний контекст (психической реальности). Во многом такое понимание контекста сходно с трактовкой среды как «внутренне-внешнего» психического феномена, отражающего как предметный и социальный окружающий мир, так и состояние организма человека и содержимое самой его психики.

В этом отношении контекст выступает как среда для существующего в нем явления. Однако необходимо дополнение этого структурного понимания также функциональной трактовкой контекста как психологического явления. Это связано с тем, что в отличие от традиционного лингвистического понимания психологический контекст — это не столько некоторая статичная структура (окружение) некоего объекта, сколько особый психический «механизм» репрезентации, чьи функции заключаются в структурировании всех когнитивных процессов человека за счет соотнесения данного объекта с совокупностью других. Контекст — это способ обозначения для некоторой совокупности интерпретационных психических «механизмов» (как когнитивных, так и эмоциональных), которые привлекаются для построения репрезентации того или иного объекта. В результате мы приходим к выводу, что психологический контекст — это, прежде всего, некоторая функциональная система, объединяющая все другие психические про-цессы в целях обеспечения соотнесения одного фрагмента информации с другими для придания им значения и смысла.

На основе такого синтетического структурно-функционального понимания контекста можно развивать специфическую методологию психологического исследования — контекстный подход, который предполагает выделение системы актуальных для изучаемого явления контекстов, что обеспечивает его всестороннее (по-настоящему системное) описание и изучение [5]. Это относится и к процессам здоровьесозидания, которые обретают субъективный смысл во внутреннем мире человека лишь в определенных контекстах.

Можно выделить несколько психологических контекстов, т.е. направлений соотнесения потенциала здоровья человека с иными отраженными в его психике феноменами, относящимися к факторам здоровьесозидания личности. Во-первых, это социокультурный контекст, к которому относятся, прежде всего, традиционные для данного общества этнические способы организации жизнедеятельности, определяющие общие представления и принципы организации здоровьесберегающей и здоровьесозидающей среды. Данный контекст также включает как нормативно-ценностный, так и технологический компоненты отношения к здоровью, присущие данному обществу, культуре, этносу в конкретный исторический период.Тем самым этот контекст представляет собой своеобразный «хронотоп» здоровьесозидающего потенциала субъекта, т.е. более широкое психическое пространство, отражающее репрезентацию социокультурных феноменов в их соотнесении с собственно факторами здоровьесозидания.

Кроме того, можно также рассматривать здоровье и вопросы развертывания потенциала здоровьесозидания человека в телесно физиологическом, психологическом и духовном контекстах. Это отражает холистическое понимание здоровья и здоровьесозидающего потенциала2.

Холистическое понимание здоровья стало междисциплинарной областью исследований и клинической практики, а также породило валеологию как науку о целостном здоровом человеке. Холистический подход к здоровью предполагает не только снятие противопоставления духовно-психического и материально-телесного начал в человеке. Он также акцентирует субъектность человека как носителя здоровья, его ответственность за состояние и развитие здоровья как жизненного потенциала. Напротив, нездоровье с позиции валеологии первоначально зарождается на ментальном, т.е. ноологическом уровне, распространяясь затем на психическую, а точнее эмоциональную сферу, и, наконец, через посредство дисбаланса вегетативной нервной системы, локализуется на витальном (т.е. физическом или телесном уровнях), навязывая субъекту определенные ограничения его самореализации. Одной из последних современных отечественных холистических моделей здоровья является модель, предложенная Р.И. Айзманом. Она отражает постоянное и непрерывное взаимовлияние соматического, психического и духовного начал в отношениях с социальными и экологическими факторами [1].

С позиций холистического понимания здоровья и здоровьесозидания необходимо ставить любой относящийся к данной проблематике фактор не только в контекст телесных процессов, но изучать их субъективную репрезентацию в когнитивных и эмоциональных формах, а также рассматривать духовное значение этих здоровьесозидающих факторов. Причем следует иметь в виду, что последовательность этих контекстов неслучайна — каждый последующий трансцендирует (вбирает и преобразует) предыдущий.

Прежде всего, это относится к взаимодействию биологического (телесного, физиологического) и психического контекстов. Как подчеркивает этолог В.Р. Дольник, для объяснения психических процессов «биологию человека нужно не только признавать, ее нужно знать. Игнорировать этологию, если занимаешься детским поведением, столь же чревато ошибками, сколь чревато ими игнорирование экологии в экономике» [7. С. 132]. В оригинальной психолого-семиотической концепции психологии телесности и сознания А.Ш. Тхостова (опирающейся на философию Р. Барта) телесные феномены представлены в сознании как знак. Механизм же претворения телесных явлений в психические следующий — «знак (означенное телесное ощущение), являющийся ассоциацией чувственной ткани и телесного конструкта, становится означающим в мифологической схеме болезни и, разворачиваясь вовне, превращается в симптом» [16. С. 4].

В дальнейшем это приводит к тому, что, наряду с собственно-телесными, физиологическими факторами на состояние здоровья, приобретают существенное влияние психические репрезентации тела и болезни. Эти отражения приобретают то или иное значение в контексте мифа (как вторичной семиотической системы в трактовке Р. Барта, где знак отрывается от означаемого объекта и становится означающим нечто иное)
здоровья-болезни.

Поэтому человек, психика которого носит принципиально семиотический характер, свои телесные процессы осознает и интерпретирует с позиций разделяемого им мифа (магического, энергетического, научно-медицинского и пр.). Более того, «включаясь во вторичную семиотическую систему мифа, ощущения могут как изменять свое качество, так и порождаться сверху самим мифом» [16. С. 5]. Следовательно, воздействие на состояние здоровья человека (какв плане развертывания его здоровьесозидающего потенциала, так и в плане коррекции — лечения) с необходимостью предполагает воздействие с учетом этой мифической картины здоровья и его нарушений, существующей как психическая реальность.

Таким образом, телесные процессы, отзывающиеся на то или иное воздействие в рамках физической культуры (не в смысле одних только физических упражнений «культуры тела» или «культуризма», а толкуемых расширительно — как забота о благополучии и развитии тела), непременно отражаются в тех или иных психических формах, в результате чего приобретают позитивное или негативное духовное значение. Понятие «духовность» здесь означает процесс и результат преобразования человеком самого себя в процессе самотрансцендирования (превосхождения и включения в новый уровень) наличных ограничений своей телесности и психики посредством расширения ответственного самоотождествления со все более широкими сферами бытия [9]. Духовность есть потенция гармонизации, противостояния силам энтропии, потенция, заложенная в самом феномене жизни и в человеке получающая наиболее полное и целенаправленное (сознательное) выражение. Такое понимание означает актуализацию потенциала человека, в т.ч. в области здоровьесозидания, за счет раскрытия имеющихся и созидания новых возможностей проявления человеческой сущности в мире. Тем самым здоровьесозидание выступает проявлением подлинной духовной культуры человека, и поэтому нередки случаи, когда человек, начиная с заботы о теле, приходил к осознанию необходимости духовного развития в форме тех или иных западных или восточных ментальных практик.

Контекстный подход дополняет векторную модель здоровьесозидающего потенциала новым пространством, углубляющим исходную модель, которую можно называть векторно-контекстуальной. Это означает, что векторы потенциала здоровьесозидания реализуются отнюдь не в вакууме, но в соответствующих контекстах, обеспечивающих благоприятные или неблагоприятные условия для процесса в самой психике человека. Следует также отметить, что ядром этой модели должно быть совершенствование именно потенциала здоровьесозидания, принадлежащего определенному субъекту, выступающему как самость (подлинное «Я» — в отличие от масок ложного «Эго» или предъявляемого другим имиджа, т.е. сам субъект).

Согласно К.Г. Юнгу, «сознание и бессознательное вовсе не обязательно противоположны друг другу, но взаимно дополняются до целого — самости», а «самость есть вышестоящая по отношению к сознательному Я величина», и поэтому не может быть осознана самим человеком как «Я» полностью, ибо часть не может понять целое [18]. Юнг сравнивает «самость» с солнцем в нашей Солнечной системе, а «Эго» с Землей, центрированной относительно солнца. Самость находится в непрерывном процессе становления, понимаемом как трансцендирование, диалектическое снятие противоречий–оппозиций (мужское — женское, сознательное — бессознательное, хорошее — плохое, свое — чужое и др.), вершиной которого выступает обретение подлинной целостности — индивидуализации [19].

А. Маслоу под «самостью» или «Я» человека подразумевает его сущностное ядро; соответственно самоактуализация по Маслоу — это овладение способностью сонастраиваться со своей собственной внутренней природой, что и обеспечивает оптимум функционирования и здоровья человека — как телесного, так и психологического и духовного [12].

Самоактуализация представляет собой также постоянный процесс раскрытия субъектом своих потенциальных возможностей, в том числе в области здоровья, что опять-таки возвращает нас к понятию потенциала здоровьетворения, который находит свое раскрытие исключительно в активном взаимодействии субъекта с миром как в форме собственной телесности, так и в формах социальных отношений и предметной деятельности.

В психосинтезе Р. Асаджиоли этот процесс называется самореализация и понимается как самопознание и раскрытие потенциала, «переживание и осознание себя как синтезирующего духовного Центра» [3. С. 30]. Однако самореализация не обязательно должна включать собственно духовный уровень.

В терминологии создателя онтопсихологии А. Менегетти «онто Ин-се» или «Ин-се» — это самость как бытие индивида само по себе (сущность в себе), взятое безотносительно его отношений с миром. Это — внутреннее позитивное ядро человека, его подлинное бытие, трансцендентное плану существования, тогда как сознательно-логическое «Я» — единственная осознанная психологическая инстанция психики, склонная отождествлять себя со всей психикой. Следовательно, как и в других направлениях экзистенциальной психологии, задача человека понимается как раскрытие позитивного потенциала своего бытия во взаимодействии с миром; а успешная сонастройка «Я» и «ин-се» есть основа эффективности практической деятельности и здоровья [13].

Механизм формирования здоровьесозидающего потенциала — движущая сила, направленная на преобразование объема здоровьесозидающего потенциала посредством качественного изменения содержания психологического пространства. Механизм формирования здоровьесозидающего потенциала конкретного индивида обладает индивидуальной траекторией движения (векторы) и оптимальным темпом наращивания. Таким образом, каждый компонент- вектор обладает дихотомией, направленностью, динамикой. Каждый вектор основан на двух механизмах формирования здоровьесозидающего потенциала, связанных с рефлексией и регулированием.

Чтобы стать основой повседневной деятельности и поведения, знания о здоровье должны осознаваться. Это осознание происходит в процессе их «прочувствования» и эмоционального «переживания», закрепляется в ходе выполнения специальных здоровьесбере-гающих упражнений и здоровьеформирующей практической деятельности, что обеспечивает личностную значимость этих знаний, их осмысление и формирует субъектное ценностное отношение личности к здоровью.

Эмоционально-чувственное отношение создает тот фон, на базе которого формируются потребности и мотивы, предопределяющие психологическую готовность к здоровьеформирующему типу деятельности, развивается способность личности к анализу собственного поведения в социоприродной среде к объективной самооценке, происходит экстериоризация знания и его практическая реализация. Идет созидание здоровьесозидающего мышления. Следовательно, наряду с традиционно понимаемой рефлексией, эмоционально-атрибутивный вектор обеспечивает возможность управления здоровьесозидающим потенциалом личности.

Динамическая природа здоровьесозидающего потенциала личности отражается в способностях его наращивания и расходования. Неэкономное расходование здоровьесозидающего потенциала может приводить к невосполнимой утрате способности к наращиванию. Так, в ситуации профессионального выгорания самоотверженный труженик, неэффективно расходующий собственные ресурсы, создает тем самым угрозу потери здоровьесозидающего потенциала. Тем самым он ограничивает свои возможности дальнейшего оптимального существования и развития.

Раскрывая сущность здоровьесозидающего потенциала, мы используем три динамических характеристики:

Эмпирические возможности модели можно описать и объяснить посредством закономерности параболической траектории развития здоровьесозидающего потенциала.

Временная и пространственная характеристики потенциала здоровьесозидания могут ассоциироваться соответственно с периодом возрастного развития. На начальном этапе онтогенетического развития отмечается наращивание здоровьесозидающего потенциала. На пике онтогенеза возникает необходимость в сформированных умениях удерживать (сохранять) и рационально использовать данный вид потенциала для решения стоящих перед личностью задач. На этапе старения предполагается разумное расходование потенциала для сохранения качества жизни человека. Таким образом, чем более благоприятные условия для наращивания здоровьесозидающего потенциала были созданы в детском, а также в подростковом и юношеском возрасте, тем легче его будет удержать, сохранить и более длительно рационально использовать.

Аффективно-атрибутивный вектор играет важнейшую роль в развитии и наращивании здоровьесозидающего потенциала. Остановимся подробнее именно на этом векторе, высказав утверждение, что уровень развития здоровьесозидающего потенциала находится в соответствии с эмоциональной культурой личности.

Как известно, А.Н. Леонтьев подразделял мотивы поведения на «только знаемые» и «реально действующие». Именно эмоциональный компонент обусловливает переход первого типа мотива во второй, обеспечивая целостность оценки субъектом наличной и перспективной ситуации и соответствующую реакцию. В то же время сами эмоции нуждаются в контроле и корректировке со стороны субъекта таким образом, который не нарушает, но укрепляет целостность здоровья человека. Именно это призвана обеспечить подлинная эмоциональная культура, которая в векторной модели предстает не в качестве структурного компонента, но в качестве условия функционирования эмоционально-атрибутивного вектора.

Общеизвестна сентенция о том, что болезнь легче предупредить, чем лечить. Поэтому, прежде чем лечить болезни, надо учить человека наращивать потенциал здоровья, руководствуясь законами жизни, ибо природа закладывает в человеческий организм весь комплекс защитных и целительных сил, способных поддерживать его здоровым. Но человеку необходимо уметь активно использовать здоровьесозидающий потенциал факторов окружающей среды — прежде всего среды природной, содержащей все необходимые «камертоны» для настройки организма, психики и духовно-экзистенциального бытия человека.

К внутрипсихическому ресурсу развития здоровьесозидающего потенциала мы относим, в частности, эмоциональную культуру личности. 

Существуют различные попытки определения эмоциональной культуры, которые можно (вслед за Л.В. Колтыревой) свести к двум группам: эмоциональная культура рассматривается с позиций личностного подхода как свойство личности (О.М. Кулеба, Н.А. Рачковская, Г.А. Ястребова и др.); как готовность педа гога или учащегося — в рамках деятельностного подхода — к распознаванию эмоций и управлению эмоциональными состояниями в образовательной деятельности (М.Б. Коробицына, М.И. Кряхтунов и др.). На наш взгляд, эти подходы не конкурируют, а взаимодополняют друг друга, поскольку достаточно полно описывают проявления эмоциональной культуры в двух взаимодополняющих аспектах.

В аспекте личностно-субъектном эмоциональная культура будет представлена характеристиками качеств человека как субъекта и личности. В аспекте взаимодействия с предметным и социальным мирами эмоциональная культура будет представлена как определенные характеристики деятельности и общения данного человека. Следовательно, под эмоциональной культурой мы будем понимать способность осознания субъектом собственных и чужих эмоций, ценностной дифференциации эмоциональных состояний и на этой основе эмоциональной саморегуляции в деятельности и общении.

Исходя из такого понимания, структура эмоциональной культуры должна включать четыре компонента:

В развитие этой структуры можно предложить систему показателей сформированности эмоциональной культуры. В систему входят следующие элементы:

Наглядно структура эмоциональной культуры представлена на рис. 2.

Первые два показателя относятся к когнитивному компоненту эмоциональной культуры; третий и четвертый — к аксиологическому; следующие три — к мотивационно-смысловому; последние три показателя характеризуют конативный компонент эмоциональной культуры личности. Если установить три уровня развития каждого из этих маркеров, то можно получить индивидуальный профиль развития эмоциональной культуры.

Рис. 2. Структурная модель эмоциональной культуры

Развитие указанных компонентов обеспечивает человеку успешную социализацию и саморегуляцию как предметной, так и социальной деятельности, редукцию внутрипсихических и межличностных конфликтов, целенаправленное использование эмоциональной сферы в профессиональной деятельности. Все это сказывается на общем уровне удовлетворенности, который, в свою очередь, тесно связан с показателями здоровья, как следует из исследований по психосоматическим заболеваниям.

Это не означает, впрочем, превалирования исключительно позитивных эмоциональных переживаний.

Со времен исследований Г. Селье и его последователей известно здравосозидающее воздействие умеренных стрессов, которые нередко сопровождаются именно негативными эмоциями. Как показал Б.И. Додонов, отрицательные эмоции в определенном их сочетании с положительными должны быть не вредны, а полезны организму, т.е. для человека важно не сохранение исключительно положительных эмоциональных состояний, а их динамика в рамках оптимальной для данного индивида интенсивности — вреден лишь избыток как отрицательных, так и положительных эмоциональных переживаний [6]. Е.П. Ильин также утверждает, что эмоции участвуют в поддержании гомеостаза и могут оказывать на здоровье человека как благотворное, так и разрушительное воздействие: все зависит не только от знака, но и от интенсивности эмоции [8]. Имеются также данные о позитивном влиянии положительных эмоций на соматическое здоровье [2, 7, 8, 10].

В форме вектора здоровьесозидающего потенциала эмоциональная культура может характеризоваться как наращиванием, удержанием существующего уровня, так и деформацией, разрушением.

Если деформация возможна, например, в результате воздействия различных психопрактик, используемых деструктивными культами или неспециалистами, разрушение происходит исключительно в случае дистрессового распада самих основ эмоциональной культуры, когда человек оказывается не в состоянии справиться с психотравмирующим фактором, в результате чего идет деформация его базовых экзистенциальных установок. Однако такое развитие событий возможно только на низком или среднем уровне эмоциональной культуры. В случае же достаточной степени развитости, характеризующейся высоким уровнем осведомленности об эмоциональных механизмах, сформированной рефлексией, богатым арсеналом приемов саморегуляции и эмоциональной экспрессии в общении и деятельности, выработанными навыками их применения, такое развитие событий весьма маловероятно.

Это означает, что эмоциональная культура может составить здоровую конкуренцию психологическим защитным механизмам, которые предполагают низкую степень сознательности субъекта и нередко приводят к социальной дезадаптации и психологическому дисбалансу. Невротизированная таким образом психика ни в коем случае не может быть названа здоровой, как и человек, который в оценке реальности и своих действиях в ней исходит из подобных защитных представлений. Напротив, эмоциональная культура личности выступает как «защитный буфер», предотвращая выход эмоциональной сферы из-под контроля субъекта и являясь средством психопрофилактики деструктивной функции психологических защит.

Эмоциональная культура, отметим в заключение, является интегральным фактором, определяющим эмоциональное благополучие человека, включая как методы распознания и оценки, так и методы регуляции эмоциональных состояний — как собственных, так и партнеров по общению. В свою очередь, эмоциональное благополучие выступает одним из важнейших показателей и одновременно условий психологического и телесного здоровья человека. Поэтому эмоциональная культура является столь важным фактором здоровьесозидающего потенциала личности.

Как отмечено выше, эмоциональная атрибуция выступает «связанным» вектором, который находится в прямой связи с когнитивными аспектами здоровьесозидания. Следовательно, формирование эмоциональной культуры личности выступает в качестве одной из важнейших задач обеспечения функционирования здоровьесозидающего потенциала человека.

Список использованной литературы

1. Айзман Р.И., Тернер А.Я. Физиологические основы здоровья. — Новосибирск: ЛАДА, 2001. — 524 с.
2. Аргайл М. Психология счастья / Пер. с англ. — М.: 1990.
3. Ассаджиоли Р. Психосинтез: теория и практика / Пер. с англ. — М.: REFL-book, 1994. — 314 с.
4. Вербицкий А.А. Контекст (в психологии) / Под ред. А.В. Петровского // Психологический лексикон. — Энциклопедический словарь в 6 т. — Т. 3. — М.: ПЕР СЭ, 2005. — С. 137—138.
5. Вербицкий А.А., Калашников В.Г. Контекст в психологии и педагогике. — М.: Логос, 2010. — 298 с.
6. Додонов Б.И. Эмоция как ценность. — М., 1978.
7. Дольник Р.В. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. — СПб.: ЧеРо-на-Неве; Петроглиф, 2004. — 352 с.
8. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. — СПб., 2001.
9. Калашников В.Г., Казанцева Г.Н. Духовность как категория психологической науки //Духовно-нравственный мир современного российского общества: проблемы формирования и защиты: Науч.-практич. конф. г. Волгоград, 16 марта 2009 г. / Отв. ред. А.А. Огарков и др. — М.: ООО «Глобус», 2009. — С. 15—19.
10. Лукьянов В.С. Эмоции и здоровье. — М., 1966.
11. Маджуга А.Г. Здоровьесозидающий потенциал личности как феноменологическая категория / А.Г. Маджуга / Совр. проблемы психологии развития и образования человека: Материалы Всерос. конф. с междунар. участием. — СПб., 2010. — Т.1. — С. 53-56.
12. Маслоу А. Мотивация и личность / Пер. с англ. — СПб.: Питер, 1999. — 352 с.
13. Менегетти А. Введение в онтопсихологию. — М: Издво «Онтопсихология», 2006. — 138 с.
14. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. — М., 1999. — С. 313—314.
15. Словарь иностранных слов: 11-е изд., стереотип. — М., 1984. — С. 266.
16. Тхостов А.Ш. Болезнь как семиотическая система // Вестник Моск. ун-та. — Сер. 14. — Психология. — 1993. — № 1. — С. 3–16.
17. Холмогорова А.В. Культура, эмоции и психическое здоровье / А.В. Холмогорова, Н.Г. Гаранян // Вопросы психологии. — 1999. — №2. — С. 61-74.
18. Юнг К.Г. Личное и сверхличное, или коллективное бессознательное. — М.: ПРИОР, 1999. — 228 с.
19. Юнг К.Г. AION. Исследование феноменологии Самости. — М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 1997. — 336 с.
20. Rosenstock M. Prevention of illness and maintenance of health // Poverty and health: A sociological analysis / Ed. by J. Kosa, A. Antonovsky, Y.K.Zola. — Cambridge: Harvard University Press, 1969.
21. Rogers C.R. (1997). What understanding and acceptance mean to me. — Journal of Humanistic Psychology. — 35(4). — Р. 7—22.
22. Ajzen I. (1991). The theory of planned behavior. Organizational Behavior and Human Decision Processes. — P. 179–211.
23. Leventhal H., Brisette I., Leventhal E. (2003). The common-sense model of self-regulation of health and illness. — London: Routledge, 2003. — P. 42–65.
24. D'Zurilla T.J., Goldfried M.R. (1971). Problem solving and behavior modification // Journal of Abnormal Psychology. — P. 107–126.
25. Miller S.M., Shoda Y., Hurley K. (1996). Applying cognitivesocial theory to healthprotective behavior: Breast self-examination in cancer screening // Psychological Bulletin. — 1996. — № 119. — P. 70–94.
26. Stokols D. Translating Social Ecological Theory into Guidelines for Community Health Promotion // American Journal of Health Promotion. — 1996. — № 10 (4). — P. 282–298.

  1. Давлетшина Р.М. — ассистент кафедры психологии Стерлитамакской государственной педагогической академии им. З. Биишевой. E-mail: Reginochka04@mail.ru Маджуга А.Г. — доктор психологических наук, доцент, заведующий кафедрой психологии Стерлитамакской государственной педагогической академии им. З. Биишевой. E-mail: Mag-d@rambler.ru2
  2. Известно, что здоровье, понимаемое холистически, охватывает не только телесный, но и психический, и духовный уровни человека. Сам термин «холистический» происходит от греческого слова «holos», означающего «цельность», «целостность». Соответственно, холизм — учение, рассматривающее мир как результат ступенчатой творческой эволюции, которая направляется нематериальным и непознаваемым «фактором целостности» (Я. Смэтс, Дж.С. Холдейн, А. Мейер-Абих, А. Леман). Психолог и философ А. Маслоу связывал холистический взгляд на мир с естественным, здоровым состоянием человека: «Мне кажется, что холистичный способ мышления и понимания совершенно естествен для здоровых, самоактуализированных людей и, напротив, чрезвычайно труден для менее развитых, менее зрелых, менее здоровых представителей рода человеческого» [12].