Инновационная система музыкального образования как благоприятная среда для реализации онто Ин-се современного человека. Е.В. Климай1 / Журнал «Alma mater» (Вестник высшей школы) Специальный выпуск «Премия Менегетти – 2012», 2012
Рассмотрен процесс музыкального творчества с точки зрения онтопсихологии, а также с позиции его потенциала и значимости для современного человека. Исследуются возможности инновационной системы музыкального образования, представляющей собой альтернативу традиционному обучению музыкальному искусству как оптимальной среды для раскрытия личностного потенциала обучающихся, формирования лидерских качеств, навыков саморегуляции и адаптации в сложных условиях современного общества.
Ключевые слова: музыкальное искусство, саморегуляция, онтопсихология искусства, лидерские качества.
В современном постоянно изменяющемся мире, наполненном экономическими кризисами, сменами политических, социальных, демографических и культурно-эстетических тенденций, средствами массовой информации, создающими агрессивную информационную среду, возрастает степень неопределенности человека в жизни, тревоги за свое будущее, значительным снижением уверенности в собственных силах. Человеку становится все труднее определить, кто он, в чем смысл его жизни, каковы его основные ценности и ориентиры. Множество молодых людей не в состоянии выбрать профессию, которая соответствовала бы их внутренним потребностям и способностям, не умеют общаться с окружающими, возникают конфликты внутри коллективов, межнациональная и межконфессиональная вражда. Человек, не нашедший внутренней гармонии, не познавший и не реализовавший себя, легко поддается внешнему влиянию, его сознанием можно манипулировать.
Дезориентирующим фактором является и общий уровень окружающей человека культуры, пропагандируемой средствами массовой информации, прежде всего телевидением, Интернетом, а также современным кинематографом. Тенденция, на которую обратили внимание еще в конце 1980-х гг., достигла сегодня апогея: массовое искусство, ориентированное на открытое эмоциональное воздействие, оказывает настолько сильное воздействие на психику человека в процессе восприятия соответствующих произведений, что практически полностью исключается возможность интеллектуального осмысления или чувственного восприятия. «Своеобразный «чувственный шантаж» и даже «чувственный шок» — такова цель творцов массовой культуры, которых человек интересует лишь как существо, живущее животными инстинктами» [1. С. 55].
Эта легко доступная для восприятия «окружающая среда» современного человека представляет собой досугово-развлекательную сферу низшего уровня, не будучи в состоянии удовлетворить его глубинных запросов, возникающих из стремления личности к гармонии и целостности. Для человека, занимающегося нетворческой профессией, очень важно создать баланс между рассудочной и творческой частями личности, иначе неизбежны стрессы, психические расстройства и даже заболевания [2]; «гипертрофия абстрактного мышления, разума, подавляющего потребности и способности человеческого духа, грозит несчастьем, вырождением человечества» [3. С. 31].
Огромным потенциалом для гармоничного развития и личностной реализации человека обладает искусство как способ выражения внутренней реальности, духовного бытия, и музыкальное искусство в частности, вернее, сам творческий процесс, соответствующий данному виду искусства.
Рассмотрим музыкальное искусство с точки зрения онтопсихологии, поскольку данная синтетическая наука наиболее близка к пониманию сущности искусства и акта творения вообще.
Тайна столь сильного воздействия великих мастеров заключается не просто в способности художника проникнуть в суть или дух бытия и облечь его в художественную форму, как это рассматривает онтология искусства, но в способности достичь гармонии внутреннего и внешнего бытия посредством акта созидания, прикоснуться собственным духовным началом к вселенской гармонии и обрести целостность. Именно благодаря этому осознанию внутреннего источника всего сущего, ощущению единства собственной и вселенской души и возможно многосмысловое, многоуровневое выражение посредством художественного языка.
Подлинное творчество всегда предполагает также и самопознание, и самосозидание. Поэтому, слушая музыку И.С. Баха, В.А. Моцарта или С.С. Прокофьева, человек энергетически резонирует этому внутреннему критерию, отражению композиторского онто Ин-се [4], живущего в данном произведении. При этом запускается механизм аутентификации человека, познания собственной внутренней сущности, поскольку на самом глубоком уровне все сущности связаны между собой.
Так должно происходить в идеале. На практике же дело обстоит несколько сложнее. Как известно, любое музыкальное произведение физически существует не только в пространстве, но и во времени, вследствие чего предполагает наличие исполнителя, транслирующего художественный образ здесь и сейчас и выступающего неким посредником в цепочке «композитор — исполнитель — слушатель», в отличие, например, от литературного или изобразительного искусства, где авторский художественный образ непосредственно воздействует на воспринимающего его читателя или зрителя.
Поэтому задача музыканта-исполнителя состоит, с одной стороны, в том, чтобы объективно изучить и понять произведение во всех его внутренних взаимосвязях, выстроить художественный образ, не упуская ни одной детали, а с другой стороны — прожить его, прочувствовать изнутри и тем самым вдохнуть в него жизнь. Это означает, что исполнитель должен полностью пройти путь, пройденный композитором, воссоздать произведение своей энергией и душой, как и композитор. Ответственность исполнителя заключается в том, чтобы не исказить произведение, передать его во всей многогранной полноте смыслов, ничего не добавляя и не отбрасывая по своему желанию. В определенном смысле исполнитель — это «полый бамбук», проводник воли композитора и высшей разумной воли вообще.
Это не означает, однако, что интерпретация произведения исполнителем должна совпадать с интерпретацией самого композитора. Мощное семантическое поле [4, 5] композитора влияет на исполнителя, позволяя ему развиваться, совершенствоваться в данном художественном образе и действовать исходя из собственного онто Ин-се. Без онто Ин-се исполнителя художественный образ мертв.
Нужно отметить, что на исполнителя также могут оказывать влияние семантические поля других исполнителей и интерпретаторов — теоретиков, критиков, историков музыки. Их влияние может быть достаточно сильным (как положительным, так и отрицательным), поэтому оно обязательно должно быть осознано исполнителем в процессе работы над произведением. В любом случае процесс исполнения должен представлять собой акт непосредственного действия онто Ин-се исполнителя, а не каких-либо внешних факторов или монитора отклонения [5].
Зачастую и сами композиторы подвергаются воздействию семантических полей других композиторов. Как правило, это происходит на ранних этапах творчества и свидетельствует о поиске собственного пути в искусстве, собственного онто Ин-се.
Задача слушателя, воспринимающего исполнение какого-либо музыкального произведения, заключается в том, чтобы быть открытым воздействию семантического поля исполнителя и композитора, энергетически соучаствуя в процессе исполнения.
Однако в каждом из звеньев указанной цепочки «композитор — исполнитель — слушатель» возможно действие монитора отклонения, искажающего или даже полностью уничтожающего смысл и ценность данного произведения искусства.
Действие монитора отклонения на этапе сочинения очевидным образом оказывается наиболее фатальным для судьбы произведения, поскольку приводит к полной или частичной утрате его онтологической, семантической и художественной ценности. Иногда крупному исполнителю с мощной энергией и волей удается восстановить утраченную изначально гармонию. Но в этом случае он вынужден решать двойную задачу, причем результат его трудов, как правило, лишь компенсирует, обезвреживает негативные стороны воздействия данного сочинения. При этом глубина энергетического влияния данного художественного образа будет меньше, чем в случае с произведением, изначально созданным в гармонии с собственным онто Ин-се композитора.
Смысл действия монитора отклонения в искусстве сводится к процессу самоутверждения, еще большего структурирования и обособления «Я» или какой-то части «Я» композитора, исполнителя или слушателя в отличие от реализации онто Ин-се, которая сопряжена с исчезновением, растворением, смертью «Я» как отдельной единицы в процессе музыкального творчества.
Поэтому продукт творчества человека, находящегося под воздействием монитора отклонения, всегда невротичен и никоим образом не должен быть транслирован на других людей, поскольку способен также вызывать невроз и шизофрению. В то же время музыкальное творчество и, в частности, сочинение или исполнение музыки может служить своего рода арт-терапией для людей с психическими отклонениями, помогая им осознать существующие проблемы и преодолеть их.
Исполнитель и слушатель также подвержены действию монитора отклонения, причем исполнитель, как и композитор, под влиянием монитора отклонения способен разрушить ценность данного произведения.
Рассмотрим действие онто Ин-се и монитора отклонения исполнителя в творческом процессе. Творческий процесс будет кардинально отличаться в том и другом случаях.
Действие онто Ин-се рождает в сознании исполнителя реальный, неискаженный образ произведения, содержащий только звуковые и двигательные представления во всем богатстве и логике их взаимосвязей, поскольку музыка есть искусство звуков. Именно этот факт позволяет музыкальному искусству, как ни одному другому виду искусства, воздействовать на духовный мир человека: с одной стороны — его абстрактность, отвлеченность от внешних образов, с другой — непосредственность взаимодействия с внутренним, душевным состоянием.
Действие монитора отклонения формирует в сознании исполнителя образ, который может содержать зрительные и даже вербально логические представления и ассоциации, являющиеся заместителями или посредниками звукодвигательных представлений и апеллирующие к бессознательному исполнителя. Художественный образ, создаваемый под действием монитора отклонения, таким образом, содержит в себе скрытые, неосознанные интенции бессознательного, иногда животного происхождения, которые могут быть разрушительными как для самого исполнителя, так и для слушателя, вызывая, самое большее, эмоциональный всплеск и выброс адреналина. Но по сути, такой образ всегда несет в себе фальшь и шизофрению, поскольку нарушена глубинная связь внутреннего онто Ин-се с реальностью, произошло замещение реального выдуманным и ложным.
Проявление монитора отклонения обусловлено той средой, в которой воспитывается музыкант. Как правило, семантические поля педагогов и слушателей, влияющие на неокрепшую индивидуальность, усиливают действие монитора отклонения, уводя с пути саморазвития в соответствии с интенциями онто Ин-се и усиливая конъюнктуру в искусстве. Нацеленное на достижение внешних эффектов музыкальное искусство, основанное на желании нравиться и побеждать в различных конкурсах, утрачивает мощнейший духовный потенциал, а вместе с ним — и художественную ценность, приводя в конечном счете к массовому психозу. При этом сам музыкант всегда глубоко внутри знает, что с ним что-то не так. Но не каждый имеет смелость признаться себе в этом и, преодолев стадный инстинкт, вырваться из порочного круга, чтобы искать свой путь в искусстве. Только очень крупные композиторы и исполнители, обладающие мощной волей, способны следовать пути истины в искусстве, в одиночку преодолевая все трудности.
Однако, к счастью, возможно создание образовательной музыкальной среды, позволяющей в полной мере использовать онтопсихологический потенциал искусства, в которой человек может развиваться гармонично в соответствии с собственной сущностью.
Система на основе такого подхода успешно функционирует в рамках Института свободных искусств и наук (г. Москва), учредителем и ректором которого является Светлана Карась, концертирующая пианистка, профессор, автор инновационного метода обучения музыкально-исполнительскому искусству. Эта система непрерывного музыкального образования (школа — вуз) представляет собой альтернативу традиционному обучению музыкальному искусству.
Уникальность данной системы заключается в том, что успешно обучаться в ней могут люди различных возрастных категорий (без ограничения возраста), музыкальных способностей и уровня профессиональной подготовки, что соответствует принципу «музыкальное образование — для человека, а не человек — для музыкального образования».
В основе всей системы лежит авторский метод С. Карась [6, 7], детерминирующий схему и принцип работы над художественным образом музыкального произведения и приводящий в результате к его аутентичному исполнению в гармонии и целостности с эстетикой композиторского стиля и внутренней сущностью исполнителя. Достигается это в процессе работы над произведением следующим образом.
Художественный образ, создаваемый исполнителем, изначально формируется как мысленный, виртуальный эквивалент реального исполнения, включающий слуховые и двигательные представления, соответствующие процессу исполнения данного конкретного произведения. При этом на каждом этапе работы над произведением учащийся должен добиваться гармонии слуховых и двигательных ощущений, начиная с единичного звука и заканчивая целостной художественной формой. Благодаря этому минимизируются чисто физические затраты на исполнение, что позволяет музыканту направить весь поток энергии на создание непосредственно звукового образа, реализуя принцип «действия в бездействии». Сознание исполнителя в процессе исполнения полностью захвачено создаваемым звучанием, что вызывает ощущение тотальности действия чистого духа или онто Ин-се. Иногда сам исполнитель описывает это переживание как ощущение рая, полета, собственной целостности, растворения «Я» и действия Божественного начала. В этой тотальности действия человек познает свое онто Ин-се или, в буквальном смысле слова, живет в каждом звуке создаваемого образа.
Семантическое поле композитора, обусловленное особенностями его музыкального языка, действует в процессе создания образа, представляя собой некий фильтр реальности и формируя неповторимый музыкальный стиль. Часто бывает так, что исполнителю особенно близка музыка того или иного композитора или нескольких композиторов одного стилистического направления. Например, Г. Гульду — музыка И.С. Баха, А. Рубинштейну — Ф. Шопена, В. Горовицу — музыка композиторов-романтиков.
Процесс творчества музыканта-исполнителя можно представить в виде онтопсихологической схемы (рис.).
Рис. Онтопсихологическая схема творчества музыканта-исполнителя
Под действием онто Ин-се исполнителя в процессе работы над музыкальным произведением, включающей детальное изучение композиторского текста и осознание всех его семантических особенностей, формируется художественный образ, являющийся носителем информации об онто Ин-се композитора и исполнителя, которые в процессе работы определенным образом синхронизируются и осознаются исполнителем. На это указывает двусторонняя связь, существующая между данными звеньями цепочки.
Разница между музыкальным образом и реальным исполнением, как уже говорилось, незначительна, поскольку существенным в процессе творчества является то, что мыслится. Реальное исполнение — это лишь воплощение мысленного художественного образа, возникающее под действием воли и энергии исполнителя. Однако степень их тождественности зависит от концентрации и тотальности музыканта в процессе реального исполнения. Поэтому указанная двусторонняя связь здесь означает, что реальное и мыслимое должно быть приведено в полное соответствие в процессе работы. Кроме того, в процессе исполнения перед публикой, который является актом непосредственного творчества, слушатели также оказываются энергетически вовлечены в создание художественного образа, обогащая его через связь с исполнителем.
Рефлексия представляет собой некую форму внешнего контроля сознания за конечным результатом творческого акта, а также за любым из его этапов. Однако она всегда должна завершать процесс музыкального творчества, не прерывая его на каком-либо из промежуточных моментов и не нарушая тем самым целостность действия онто Ин-се.
Рефлексия необходима для объективной оценки результата творчества, его соответствия изначальному потенциалу, полноте и гармоничности воплощения, а также выяснению проблемных моментов с целью их устранения в процессе последующей работы. Это своего рода контроль качества как творческого процесса в целом, так и его конечного продукта в частности.
Инновационность рассматриваемой образовательной системы заключается в ее изначальной нацеленности на раскрытие внутреннего потенциала учащегося, многократное увеличение не только его исполнительских, но и личностных возможностей — в отличие от традиционной системы музыкального образования, где основным критерием успешности является достижение высоких исполнительских результатов.
При этом настоящими музыкантами-исполнителями как в одной, так и в другой системе становятся далеко не все, поскольку данная профессия (как, впрочем, любая другая) требует огромного труда, определенных способностей и благоприятных внешних обстоятельств для своего осуществления. Однако тот, кто изначально стремился к достижению цели в ущерб собственному внутреннему способу бытия, даже достигнув высоких результатов, ощущает пустоту, разочарование и утрату смысла своей деятельности, не говоря уже о тех, кто не достигает подобных высот — в этом случае речь идет о сломанных жизнях. И напротив, человек, изначально работающий в гармонии с собственным онто Ин-се, но не добившийся каких-либо выдающихся результатов (в силу ли внешних обстоятельств или внутреннего выбора), всегда будет чувствовать полноту жизни и благодарность тому творческому опыту, который ему довелось пережить. Более того, он в любом виде деятельности будет пытаться реализовать вновь этот принцип соответствия внешнего и внутреннего действия.
Обучающийся музыкально-исполнительскому искусству студент Института свободных искусств и наук приобретает определенные личностные качества, формирующиеся в процессе музыкального творчества в соответствии с рассмотренной выше схемой (рис.).
Прежде всего, это способность к саморегуляции, т.е. к управлению своим психофизиологическим, эмоциональным и духовным состоянием, которое означает способность устанавливать внутреннюю гармонию между сознанием и телом, сознанием и онто Ин-се. Причем поскольку с самого начала обучения студенты и учащиеся выступают на сцене, это развивает в нихумение владеть собой в любой ситуации, налаживать связь с любым окружением и выстраивать гармоничные отношения с другими людьми.
Параллельно развиваются волевые качества, интуиция, способность принимать быстрые решения и преодолевать любые трудности, критическое отношение к себе и к результатам свой деятельности, психологическая гибкость и способность к адаптации даже в неблагоприятных внешних условиях, т.е. все те качества и способности, которые характеризуют лидера и которые столь необходимы человеку в непростом современном мире.
За 17 лет существования системы ее выпускниками стали не только многие концертирующие музыканты-исполнители, композиторы и педагоги ведущих российских и зарубежных вузов, но и спортсмены, юристы, бизнесмены, врачи, кандидаты наук, т.е. представители различных профессий, несвязанных с музыкальным искусством. Все они сегодня являются успешными творческими людьми, выстраивающими свою жизнь и профессиональную деятельность в соответствии с собственной индивидуальностью и формируя свою собственную окружающую среду.
Таким образом, отметим в заключение, система музыкального образования, синтезирующая передовые достижения в области музыкального искусства, педагогики и онтопсихологии, может являться благоприятной средой для раскрытия личностного потенциала современного человека — независимо от его возраста, профессии и социального статуса.
Подобная «школа жизни» способна помочь человеку адаптироваться в сложном социокультурном, информационном, экономическом и политическом пространстве, наилучшим образом отлаживая необходимые функциональные связи, а также самому стать объектом этого пространства — создателем новой среды, содействующей реализации принципа онто Ин-се в окружающих людях и приводящей тем самым к духовному оздоровлению, интеграции и стабилизации общества в целом.
Список использованной литературы
1. Киященко Н.И., Лейзеров Н.Л. и др. Пути и средства эстетического воспитания. — М.: Наука,1989. — 192 с.
2. Климай Е.В. Цели и задачи обучения взрослых музыкальному искусству // Развитие идей Д.Б. Кабалевского в современном музыкальном образовании: Сб. материалов научно-практ. конференции, посвященной 105-летию со дня рождения Д.Б. Кабалевского / Ред. коллегия: Е.А. Бодина, Е.Г. Артемова. — М.: МГПУ, 2010. — 208 с.
3. Каган М.С. Эстетическое и художественное воспитание в развитом социалистическом обществе. — Л.: Ленингр. орг. о-ва «Знание» РСФСР, 1984. — 32 с.
4. Менегетти А. Онтопсихологическая педагогика / Пер. с итал. — М.: БФ «Онтопсихология», 2010. — 368 с.
5. Менегетти А. Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии / Пер. с итал. — М.: БФ «Онтопсихология», 2009. — 192 с.
6. Карась С.С. Школа игры на фортепиано. Экспресс-курс для детей и взрослых. — М.: Современная музыка, 2009. — 130 с.
7. Карась С.С. Образное мышление в фортепианной игре. — Пенза, 1992. — 159 с.
- Климай Е.В. — преподаватель кафедры теории и методики преподавания искусств и гуманитарных наук Института свободных искусств и наук (г. Москва), аспирантка Московского городского педагогического университета. E-mail: kayrova_k@mail.ru, mail@liberalarts.ru